— Я читал отчеты об этом. К сожалению, технология изготовления такой многослойной брони довольно сложная, поэтому от нее отказались. Да и держит бетон только первое попадание, а потом происходит выкрашивание.
— Но у самоходок форма корпуса очень простая, и башни нет. А бронирование на них все равно ставят противоосколочное. Предлагаю сделать хотя бы несколько опытных экземпляров, и отправить их на войсковые испытания вместе с обычными САУ. Насколько мне известно, были проекты и по созданию полностью бетонных танков.
Недостатки существующей техники капитан в принципе знал, но хотел услышать мое мнение. Тут мне было что рассказать, в первую очередь, конечно, по Т-34, которому предстоит стать лучшим танком этой войны.
— Начнем с двигателя. Дизель хороший и мощный, но все портит воздухоочиститель. Он мало того, что не улавливает пыль, так еще и ограничивает приток воздуха, так что из-за падения компрессии мощность двигателя падает. Башню надо сдвинуть назад и увеличить ее размер. Большая башня сможет вместить пятого члена экипажа — заряжающего, и заодно сделает возможным установку 85мм пушки, созданной на основе зенитного орудия. В будущем нужно немного уменьшить высоту двигателя и установить его поперек корпуса. Для этого требуется перенести воздухоочиститель из развала цилиндров в другое место. В результате боевое отделение увеличится, а высота корпуса уменьшится сантиметров на тридцать.
— Это затруднит ремонт и обслуживание двигателя.
— Всегда чем-то приходится пожертвовать. Уменьшение высоты танка принципиально важно. Во-первых, уменьшается вес корпуса, а во-вторых, низкий силуэт машины легче спрятать за неровностями рельефа, а значит, в него реже будут попадать снаряды.
Свои рассуждения я сопровождал карандашными эскизами, иллюстрирующими возможные варианты модернизации. Разумеется, не мог я обойти вниманием и излюбленную фишку попаданцев — командирскую башенку. Польза от нее несомненная, а менять технологический процесс почти не придется. К тому же, башенку можно наваривать на уже изготовленные танки, например, во время их ремонта.
От бронетехники мы перешли к артиллерии. Хотя Куликов курировал производство военной техники, но я смог его удивить сообщением, что самая лучшая пушка Второй Мировой войны пока производится подпольно.
— ЗИС-3 — удивленно переспросил он — никогда о такой не слышал.
— И неудивительно. Когда конструктор Грабин продемонстрировал новинку маршалу Кулику, тот не захотел начинать ее производство. А ведь идея замечательная. Трехдюймовый ствол устанавливается на лафет пушки ЗИС-2. В результате такой стандартизации производство упрощается, и выпуск орудий увеличивается.
— Но почему же Грабин не обратился напрямую к товарищу Сталину? Я уверен, что он разрешил бы выпуск новой пушки.
— Все правильно, когда Грабин попросит верховного провести демонстрацию ЗИС-3, тот согласится, и даст добро на ее выпуск. Вот только, к сожалению, произойдет это лишь через несколько месяцев. Дело в том, что сейчас Грабин поставил перед собой задачу — к концу декабря увеличить выпуск орудий на заводе в пять раз, причем на том же оборудовании. Для этого ему предстоит проделать огромную работу по упрощению конструкции, улучшению технологии и организации производства. Разрабатывать новые методы всегда непросто, а ведь внедрять их приходится без остановки производства. Выпуск пушек не должен прекращаться.
— Неужели Грабину удалось это сделать? Меньше чем за полгода увеличить производство в пять раз, это просто фантастика.
— Конечно удалось. Конструктор он гениальный, коллектив завода и КБ тоже подобрался замечательный. Но ему постоянно приходится отстаивать свои идеи по внедрению новых технологий перед начальством всех уровней, а это очень непросто. Поэтому сейчас не самый лучший момент, чтобы повторно предлагать новую пушку, которую один раз уже отвергли. Вот когда подведут итоги за год, и все увидят, что Грабин слов на ветер не бросает, тогда и представиться удобный случай провести презентацию ЗИС-3. Сталину пушка очень понравится, он только попросит увеличить высоту щита на несколько сантиметров. А пока этот шедевр конструкторской мысли производят самовольно, без всякого разрешения. На самом заводе об этом сейчас мало кто знает. Единственная деталь, которая выбивается из общей номенклатуры производства — это дульный тормоз. Но он изготавливается в опытном цеху.
— Но как же военная приемка?
— Ну, тут все продумали. Главное Артиллерийское управление поставили перед фактом наличия готовых изделий, по всем показателям превосходящих Ф-22, и естественно, их приняли и отправили на фронт. Грабин правильно рассчитал, что если по ленд-лизу мы получаем то, что дают, то от хорошего орудия тем более отказываться не будут.
— Что вы можете рассказать по стрелковому оружию?
— В ближайшее время основным оружием пехоты останется Мосинка. Сейчас все делается для увеличения ее производства: конструкция максимально упрощается, убираются лишние выступы и антабки, ложе больше не покрывается лаком, и материал для него берется подешевле. Но вот почему-то почти всю войну наша промышленность не могла перейти на выпуск укороченного варианта винтовки. Эту ошибку надо исправить. Ведь разве Мосинке нужен такой длинный ствол? Прицельная дальность в два километра явно излишняя. Даже с оптическим прицелом трудно попасть в цель на расстоянии свыше километра. Вот в немецкой армии уже давно перешли на карабины, которые гораздо удобнее. С длинной винтовкой трудно развернуться и в окопе, и в тесной городской застройке. Она мешает при движении по лесу, демаскирует замаскировавшегося бойца, затрудняет посадку в транспортное средство.