На пути «Тайфуна» - Страница 32

— Это хорошо, что строят, но здесь они тоже нужны. Вот только без оружия им тут делать нечего, а где его взять? К началу войны у нас было меньше восемь миллионов винтовок, если считать и совсем старые, уже прошедшие две войны. Но это в теории, а на самом деле половину из этого числа мы уже потеряли. Только на Украине немцы захватили на окружных складах больше миллиона винтовок, которые не успели эвакуировать. В других приграничных округах положение было не лучше. Потом, ты знаешь, что большинство дивизий хотя бы по одному разу успели побывать в окружении, и очень много бойцов там погибло или было взято в плен.

Я перевел дух после своей тирады. Даже в победном 45-м году за четыре месяца выбыло из строя около миллиона единиц стрелкового оружия, хотя наши войска все время наступали, что уж говорить о 41-м.

— К тому же не забывай, что японские самураи уже два раза на нас нападали, а сейчас только и ждут нашего поражения, чтобы захватить Дальний Восток и даже всю Сибирь.

— Мы уже накостыляли им как следует, особенно последний раз при Халхин-Голе. Неужели они не сделали из этого выводов?

— Выводы японцы как раз сделали, но не те, что надо. Они поняли, что с нами им не справится, и решили подождать, пока немцы захватят Москву, и уже тогда нападать. Когда им станет ясно, что Германия войну не выиграет, вот тогда они пойдут искать противника себе по силам. А пока нам приходится держать большую группировку войск для защиты от них. Вот и получается, что войск у нас вроде бы много, но бойцов с оружием на самом деле мало. Поэтому я предлагаю трофейные карабины оставить в подразделении. Пришлют маршевое пополнение с мосинками — тогда оставим их про запас, все равно потом пригодятся. И еще, хорошо бы подкинуть идею командованию дивизии — во всех тыловых подразделениях советские винтовки изъять и отдать на передовую, а взамен им выдать немецкие карабины с двумя-тремя боекомплектами.

— Командир полка уже говорил об этом. Он хочет предложить эту идею комдиву. Кстати, я слышал, что сегодня нам наконец-то назначили нового командующего дивизией, и скоро он к нам приедет.

— Ну Серега, такие новости, а ты молчал. Давай, рассказывай, кого назначили, как его зовут.

— Комбриг Кончиц. Зовут Николай Иванович. С утра он принимает дела в штабе, а потом сразу отправиться посмотреть наш героический полк.

— Фамилия редкая, и я ее где то слышал. Если не ошибаюсь, то Кончиц был военным советником в Китае. Раз он еще комбриг и не прошел переаттестацию, значит пришел из запаса. Скорее всего, преподавал в какой-нибудь военной академии. Ты не знаешь, он уже успел повоевать на этой войне?

— И не только в этой. Капитан рассказывал, что он из кадровых царских офицеров. В Империалистическую командовал батальоном. Был тяжело ранен и попал в плен. Там он начал бунтовать, и немцы посадили его в тюрьму. Вернувшись из плена, товарищ Кончиц сразу вступил в Красную армию и воевал в Туркестане. В Китае он действительно пробыл несколько лет. В эту войну успешно воевал под Ельней. Ты же знаешь, что две недели назад наши войска освободили город. Ну ладно, продолжай занятия, а мне еще надо посмотреть, как дела в других ротах.

Предупредив штаб батальона, что рота начинает пристрелку оружия, а не ведет бой, мы начали стрелять по мишеням. Постепенно бойцы вошли в раж, и расколошматили все ящики в щепки. Я пристрелял свой автомат, а потом на правах командира попробовал пострелять и из пулемета. Но увлекательное занятие прервал посыльный из штаба полка, приехавший на повозке. Капитан срочно вызывал меня к себе, чтобы познакомить с новым комдивом. Я уселся на козлы рядом с посыльным, и трясясь на кочках, наша колымага через пятнадцать минут доставила меня к знакомому подвалу.

В штабе уже толпилось много народа, но как только я вошел внутрь, адъютант сразу же подвел меня к командующему, сидевшему за столом с разложенной картой. Командир дивизии оказался высоким, подтянутым мужчиной лет пятидесяти, с орденом Боевого Красного Знамени. Его взгляд был полон уверенности, и заражал всех своим оптимизмом. Надо признать, что после разгрома превосходящих сил противника на нашем участке фронта все основания для оптимизма у нас были. Сам комдив тоже недавно внес свой вклад в пусть маленькую, но все-таки победу.

Наступление советских войск под Ельню, в котором участвовал Кончиц, правда, не привело к выполнению главной задачи — перерезать коммуникации 2-й танковой группы Гудериана. Но все-таки оно показало, что при более-менее хорошей организации наступать мы можем. Вполне вероятно, что если бы с Ельнского направления не сняли самые лучшие дивизии, и не отозвали Жукова, то успехи могли быть более значительными. Нет, я прекрасно понимаю, что три дивизии погоды бы не сделали, и что будущие выдающиеся военачальники Конев, Жуков, и многие другие в 41-м еще не были такими опытными, какими станут через два-три года. Опыта наступления не было также ни у командиров среднего звена, ни у младшего командного состава. В конце концов, немцы просто перебросили бы войска с соседних участков фронта, но не дали бы перерезать дорогу Смоленск-Рославль.

В военном отношении освобождение крошечного участка земли двадцать на двадцать километров было незначительным, но в моральном плане разгром врага в хорошо укрепленном Ельнинском выступе было большой победой.

— Вот это и есть Соколов, о котором вам столько рассказывали — Представил меня капитан Козлов новому комдиву.

Пока я соображал, как правильно обратится к командующему — комдив или комбриг, он сам с юношеской легкостью вскочил с табуретки, и стал трясти мою руку.